В отношении данного события в значительной, а то и в большей мере интересно не то, что говорил в тот день Френсис посетившему его репортёру, а то, как он себя при этом вёл, да и вообще в каком состоянии находился. Стоит отметить, что беседу со Скоттом, по результата которой в Нью Йорк Пост в одна тысяча девятьсот тридцать шестом году вышла статья, нельзя в прямом смысле назвать предсмертным интервью, однако, это было одно из последних серьёзных обращений популярного автора к общественности. Произошедшее при весьма, следует заметить, удручающих обстоятельствах.

Оно произошло не сразу, тем не менее, случилось, состоялось после смерти писателя. Который, умирая, дал наказ своему другу по имени Макс в буквальном смысле уничтожить абсолютно всё написанное при жизни Кафкой. Однако, его поручение так и не было выполнено. Всё случилось, как раз наоборот, ибо его товарищ по фамилии Броду взял и стал публиковать труды усопшего автора один за другим. После чего, по прошествии четверти века, уже после ухода в мир иной, Кафка становится одним из самых уважаемых литераторов двадцатого века.

Такова суть творчества данного литератора, да и не только его. Она интересна и показательна тем, что наглядно демонстрирует серьёзнейших спрос на страх и связанные с ним жуткие фантазии, который, конечно же, присутствовал в Германии времён Гёте. Чем очень легко объясняется дичайшая отстойность данного государства, царившая в нём в тот период его существования. Всё ведь ясно: немцы в те далёкие годы жили плохо, ибо были буквально помешаны на запугивании друг друга, на придумывании друг для друга, как можно более страшных и одновременно с этим глупых, злых историй, ясное дело, преподносимых, как та или иная быль.

Фактически, где-то именно так можно одним предложением описать жизнь данного знаменитого английского деятеля. При этом, конечно, стоит заметить, что такая характеристика подходит не только ему. Ведь, земное общество в принципе неспособно дать ничего, кроме униженности, а значит, ненависти, которую она нагло и лицемерно называет любовью, наотрез отказываясь признавать, что является социумом убежденных, страстных злодеев-смертников. В случае с Байроном всё, конечно же, тоже получилось точно также. По-другому и быть не могло.